Что общего у костюма и архитектуры?
Аналогия костюма с архитектурной имеет некоторый смысл, если мы возьмем за основу сравнения их теоретическую общность — ОБЪЕМ, разумно сооруженный.
В своей практической ценности и задаче оба вида искусства имеют одну цель — защиту, укрытие, покров. Архитектор, огораживая воздух, «вырубает» в пространстве объем, «сооружая жесткий, прочный недвижный вещный мир», а творец костюма окутывает стабильную по конфигурации, живую и подвижную готовую форму тела пластической гибкой материей, заставляя свое «сооружение» не только двигаться, но и жить жизнью тела. В многотысячелетней истории развития одежды есть четырехвековой «эпизод» употребления жестких конструкций, сковавших гибкость тела и деформировавших его форму. Но в ретроспекции это соприкосновение «строительных приемов» оказалось явлением временным, ибо основано было не на логике разумного обращения с человеком, а на насилии над ним. Архитектурная конструкция костюма определила искусственность и алогичность формы и тем самым обрекла себя на гибель, вступая в противоречия с практическими нуждами одежды.
Аналогия с архитектурой в построении одежды — в мотиве конструкции карточного домика, т.е. в соединении готовых плоскостей, где форма ограничена заданными габаритами плоскостей.
Принципы построения одежды
«Плоскости» ткани, соотнесенные с телом (с помощью вертикальных и горизонтальных швов), благодаря анатомической конструкции последнего, в своем изначальном простейшем «сооружении» всегда образуют цилиндрические формы.
Как бы мы ни укладывали (или ни обматывали) материю на туловище и конечностях человеческого тела, у нас всегда возникнут пять цилиндров объема (пять цилиндров максимального укрытия тела — четыре на конечности и один на корпус).
Шестой объем — голова, как правило, представляет самостоятельный «цилиндр» (или иную форму), и только в меховой одежде народов Крайнего Севера (парки, малицы), а также в спортивных и служебных комбинезонах XX века все шесть объемов соединяются в одно целое.
Братья Лимбург со свитой на охоте. Ок. 1416 г.
Отсюда следует, что истинное «строительство» костюма в своем чистом виде скорее приближается к скульптуре и поэтому с полным основанием может быть определено как пластическое искусство, имеющее своим материалом ткань.
В исторической последовательности количество цилиндров возрастает от одного до пяти; первоначально накинутый на плечи кусок ткани, закрыв руки, образовал один цилиндр, как и сколотые на обоих плечах два куска образовали хитон (один цилиндр). Затем каждая нога древнего кочевника погрузилась в цилиндр, и на обеих ногах их стало два; позже к хитону притачали два рукава — два цилиндра, и их стало три; и, наконец, кафтан с рукавами одели поверх штанов — и цилиндров стало пять.
Таким образом, изначальная комбинация цилиндров (или цилиндра) складывается в определенную форму, где понятие «форма» можно определить как объем покрова, укрывающий тело тем или иным способом, имеющий конкретный абрис и именуемый одеждой.
Пользуясь определением Г. Земпера («Практическая эстетика»), что типом «является первоначальная форма, обусловленная определенной потребностью» и что постоянная это типа присутствует во всех последующих модификациях (тип: рубаха, штаны, кафтан и т.п.), можно произвести классификацию покрова по способу одевания, взяв за основу ПОЛОТНИЩЕ — кусок ткани (шкуры) в своей простейшей, первозданной конфигурации.
Способ одевания в данном случае подразумевает элементарное РАЗМЕЩЕНИЕ покрова на теле: где, как и каким способом удерживается покров.
Источник: Р. В. Захаржевская «История костюма: От античности до современности»
