История костюма продолжается

КОНЕЦ НОЯБРЯ. Москва 1973 года. Остановка автобуса. Давайте посмотрим вокруг. На свежевыпавшем снегу топают, постукивая друг о друга, несколько пар ног. Обутые в толстую обувь стиля «хиппи» (производство фирм Италии и ФРГ), ноги степенно приминают снег. Одна пара ног донашивает войлочные сапожки с декоративным носком типа мокасин (автор известен — Вячеслав Зайцев).

Вот вам и сведения о модельерах. Давно вышедшие и опять вошедшие в моду канадки украшают ноги пожилой дамы. Почему вошедшие? За это время, пока канадки простаивали безмодное время, “мини” ввели в обиход высокие, почти охотничьи сапоги, дамские брюки, а “макси” спрятали эту чванливую обувь и надоумили практичных людей высвободить из заточения шкафов ставшие короткими, удобные теплые сапожки. Похрустывают на снегу войлочные мужские полусапожки «прощай, молодость» (несмотря на омоложение в фасоне, введенное опять же спасительной «молнией»). Они дешевы, элегантностью не блещут, но тому, кто их носит, мало дела до элегантности: суета сует отошла в прошлое, главное — тепло и удобно.

Ну, а если вглядеться хотя бы в одну из нетерпеливо ожидающих автобуса фигур? Шапка-ушанка из ондатры (а где же пыжик?Проблема отношений человека и природы зашла достаточно далеко) и довольно потертая, что не мешает мужчине полноценного возраста сдвинуть ее кокетливо набок. Полноватое, интеллектуальное лицо обрамлено седеющими бачками, аналог которых запечатлен для потомства живописцем Пукиревымв картине «Неравный брак». Пушистый мохеровый шарф (ах, какое теплое название, недавняя вожделенная мечта всех модниц, ныне уже ширпотреб), небрежно окрутив шею, спускается в воротник очень короткого белоснежного плаща. Немножко не по сезону? Что делать. Наверное, внизу пристегнута теплая подкладка. Но вид очень элегантный. Мех и белый плащ! Мефистофель! Слегка прикрыв бедра, плащ освобождает для глаз наблюдателя новенькие джинсы цвета Черного моря, значит, отменно синие. Джинсы, окрутив упитанные ноги, спокойно оканчиваются на уровне «хипповых» ботинок — на толстых подошвах, отбрызнутых красной краской по швам (это уже мода прошлого), ботинки дорогие, хотя и рожденные придуманной бедностью.

Обложка немецкого журнала мод

Кто-то скажет: «Мода!» А может быть, отзвуки чего-то большего, чем мода? Ну, хотя бы баки?.. Кому бы пришло в наше время в голову отращивание баков, так, ни с того ни с сего? И нужно было несколько лет (уже больше десяти), чтобы сформировавшееся движение «хиппи» породило новый свободный взгляд на внешность, одежду, прическу, манеру держаться, чтобы все это, перебродив, отслоилось в те формы, которые мы не потребляем под именем моды. Все это, может быть, раз и навсегда подорвало общемировые понятия перемен одежд, смены по времени и месту пребывания. Никто никогда бы не соединил меховую шапку, белый плащ и джинсы в единый ансамбль. Тогда как наши дни поколебали и эту, пожалуй, главную условность, незыблемую с XIX века. Поэтому мне кажется, что 70-е годы прошли под знаком отказа от ига «крепостной зависимости» старых, отживших традиций.

Мне, как историку костюма, несказанное наслаждение доставляет наблюдать за публикой, высыпающей из воскресных поездов здоровья. Раскрасневшиеся, не скованные сознанием ущербности возраста и объема, спокойно и уверенно вышагивают женщины в тренировочных костюмах, узких и широких брюках (у кого какие есть), в жакетах, свитерах и куртках, игнорируя «обязательную» возрасту юбку или неудобное в таких ситуациях пальто. Им свободно и вольготно. И… какое счастье — никто не делает им замечаний, никто не осуждает вольность одежды. А тридцать лет назад? Помню, в году 38-м на Кавказе в доме отдыха отчаянный массовик организовал экскурсию в горы. Тропа шла вдоль ручья, заваленного валунами и пересекавшегося уступами и скалами. Женщины — тогда они мне казались старыми, но им не было более 30,— к сожалению, были полноваты и, стесняясь себя (посторонних-то не было), вышли в поход в платьях, юбках и кофтах. Острые скалы, скользкие валуны преграждали каждый шаг, и карабкаться на них приходилось с отчаянием и храбростью. Туристок же занимал один вопрос: как они будут выглядеть в неподходящих для них позах? Мучаясь, плача от стыда и досады, спотыкаясь, совершали они прогулку, обещавшую удовольствие и превратившуюся в пытку. Напрасно массовик подбадривал женщин кличем: «Где олень не пройдет, там дама пройдет!» Не до остроумия было скалолазам.

Заплаканные, униженные, измученные возвращались путешественники. И теперь, когда эта пленка, так четко проявившаяся в кассете воспоминаний, встает перед глазами, я радуюсь всем стройным и нестройным путешественницам, свободно, с чувством полного удовольствия разгуливающим в так трудно отвоеванных у традиции брюках.

Прошло немного лет с того дня, как польский женский журнал «Кобета и жиче» опубликовал на последней странице заметку «Скандал в опере» — некая молодая дама явилась на спектакль в брючном костюме!!! Это уже не мода, а необходимость. И захотят или не захотят консерваторы, им придется смириться — как нашим прадедушкам с изъятием корсета — какой срам, какой скандал!!! — с брюками и брючными костюмами как завоеванием женщины на право без оглядки на «позу и положение» одеться так, как это она находит нужным и удобным.

Мода 1946 г.

И эта одежда, как и всякая, несет в себе полный набор психологических характеристик, связанных с личностью, ими прикрытой. Девушки ультрахуденькие и поэтому более всего независимые (ведь свободное обращение с модной формой одежды всегда несет независимость) стараются надеть брюки не только узкие, но и сидящие точно на выступе бедер. Не выше. С узкой рубашкой мужского типа, с длинными прямыми волосами или кудрями, рассыпанными по плечам, это составит опасный контраст — женственность лица и шеи и мальчишеская удаль «линии» вместо плоти. Тогда как такой же прием в юношеском туалете подчас несет в себе двусмысленность «унисекса» и не делает комплимента вкусу такого рода поклонников модного.

Июнь 1973 года

Ленинград. Место действия — перед гостиницей «Европейская». Белокурые маленькие «лорды Фаунтлерои», с длинными локонами по плечам, с челками, закрывающими пол-лица, в узких, как лосины, голубых джинсах и в пестрых майках, собравшись ясным утром кучкой на солнышке у входа гостиницы, с упоением курят. Нет, я не оговорилась, и это не опечатка. «Лорды» того самого нежного возраста — от восьми и до 12, не более. Они при внимательном рассмотрении даже теряют свое «лордство», смахивая на стареньких гномиков. И это не выдумка.

Это юные интуристы в ожидании своих родителей перед автобусной поездкой устроили перекур. Это не тинэйджеры. Это маленькие старички времен вседозволенности. Может быть, они образумятся?

Время идет вперед. История костюма продолжается. Она бесконечна, безгранична, она часть истории человечества. Она грустная, порой трагикомическая, веселая, неумолимая, беспощадно правдивая.

Поставим точку, улыбнувшись повзрослевшим подросткам, поздравим их с обретенным возрастом, с найденными гуманными убеждениями, поблагодарим за добрые подарки одеянию человечества, опустим в Лету излишества и скажем:

— Здравствуй, племя молодое, незнакомое. Что-то ты принесешь нам сегодня?..

Источник: Р. В. Захаржевская «История костюма: От античности до современности»